10/3 2021
Вещества, которые вызывают оцепенение, или попросту наркотики, с давних времен являются частью культуры познания — как способ обратиться к древним корням и получить ответ на главный вопрос жизни, Вселенной и всего такого. Пелевин в Generation P опыт приема такого «пропуска» в другую реальность назвал «желанием ощутить биение жизни». Но его слова были про ЛСД, здесь же пойдет речь о более «натуральных» продуктах: какие именно вещества считаются своеобразным пропуском в иной мир и зачем люди стремятся получить такой не всегда безопасный опыт?
Аяуаска
Отвар под названием аяуаска — самая популярная цель психоделического туризма. Страждущие тайных знаний из разных стран пытаются с его помощью узнать больше о мире и пообщаться с духами. Племена бассейна Амазонки называют этот ритуал маникари, а растение, из которого готовят снадобье, — лианой смерти. На испанском ayahuasca состоит из двух слов: aya — дух, душа; waska — лиана.
Для поп-культуры аяуаску открыл Уильям Берроуз, который еще в 1950-е ездил по Южной Америке в ее поисках. Таким образом писатель-битник думал спрыгнуть с опиатов. Следом за ним по лиане смерти взбирались к духам Стинг, Тори Эймос, Линдси Лохан и другие.
Шаманы, которые практикуют маникари, говорят, что аяуаска действительно избавляет от зависимостей и излечивает сознание.
«Мои глаза были закрыты, и я находился в каком-то голографическом, вращающемся, геометрическом инопланетном мире. Я открыл глаза и увидел, что все вокруг находятся в похожем на транс состоянии, и закрыл их снова. Затем начал чувствовать легкую тошноту, по всему телу пошло неприятное ощущение. Я сдержался и не стал давать тошноте ход. Но что-то как будто двигалось сквозь каждую клетку моего тела, как будто некий «интеллект», ищущий что-то. Все тело покалывало и покалывало, и я подумал, что это, наверное, самое тяжелое, что я испытывал в жизни. По ощущениям близкое к так называемому околосмертельному опыту. А эти геометрические фигуры продолжали плавать и трансформироваться, переливаясь восхитительными цветами в невероятном мире, немного похожем на то, что мы видели в фильме “Космическая Одиссея 2001 года”», рассказывает о своем опыте английский певец Стинг
Напиток готовят из растения, которое на латыни называется Banisteriopsis caapi. Это отвар коричневого цвета с золотистым оттенком и со специфическими вкусом и запахом. Внешне он похож на ликер. Есть и правила: перед тем как пить аяуаску, нельзя есть перец, чеснок, лук, цитрусовые, специи, соль, свинину, красное мясо, сыры. Запрещено употреблять алкоголь и заниматься сексом. Специалисты по психонавтике отмечают, что долгое воздержание от всего по списку приводит к лучшим результатам.
При этом все контакты в мир духов осваиваются только в присутствии шамана, аяуаску даже пьют в специальном помещении. После того как жидкость попала в организм, человеку запрещают сходить со своего места, возле него ставят тазик и туалетную бумагу — потому что может стать плохо до рвоты и диареи. Время наступления эффекта колеблется от 20 до 60 минут, а весь трип продолжается около четырех часов.
Пейот/мескалин
В бессмертном произведении Хантера Стоктона Томпсона «Страх и отвращение в Лас-Вегасе» два главных героя часто употребляют мескалин. Это вещество, которое получают из кактуса пейота или же синтетическим путем. В лабораторных условиях его получил американский химик российского происхождения Александр Шульгин, известный своими разработками психоделических веществ и исследованиями этих препаратов.
У имени растения есть три варианта происхождения: ацтекские слова pepeyoni или pepeyon, что означает возбуждение, или же peyona-nia — тот, кто стимулирует активность. Также у ацтеков есть еще слово piyoutli, которым они называли маленький кактус с наркоэффектом. А в языке науатль есть слово peyutl, которое переводится как «шелковый кокон» или «обмотанный шелком».
В Старом Свете название пейота адаптировали, вариантов было много: «кактус Шарлотка», «кактус-пудинг», «сухие виски», «индийский дурман» и «белый мул». О нем вспоминали Олдос Хаксли и Стивен Кинг, а у Карлоса Кастанеды на мескалиновом опыте построена чуть ли не большая часть произведений.
Нетуземное название растения — кактус Лофофора. Маленький серо-зеленый суккулент без колючек растет в щебеночной пыли, он похож на расплющенный коренной зуб, который разделен на 5-10 частей. В «сыром» виде кактус очень горький и жесткий, поэтому его отваривают или сушат — и в последнем виде кактус можно хранить бесконечно долго.
Писатель и исследователь пейота Карлос Кастанеда писал, что воздействие его на человека происходит в два этапа: сначала сверхчувствительность, а после замедленность движений мышц. Действие пейота на организм длится около 12 часов, но при этом человек теряет чувство времени.
«У меня было ясное ощущение, что я не могу открыть глаза. Я глядел сквозь толщу воды. Это было длительное, очень болезненное и тревожное состояние, будто уже проснулся, но никак не можешь пробудиться окончательно. Затем постепенно мир приобрел ясность и вошел в фокус. Поле зрения вновь стало круглым и широким, и первым пришло обычное сознательное действие — оглянуться и отыскать это чудесное существо
И здесь я испытал самую трудную фазу. Переход от моего нормального состояния прошел почти незаметно: я оставался в сознании, чувства и мысли были естественным результатом этого осознания, и сам переход был гладким и ясным. Но эта вторая фаза — пробуждение к серьезному трезвому сознанию — была поистине шокирующей. Я забыл, что я человек! Печаль, охватившая меня из-за настолько непримиримой ситуации, была настолько велика, что я заплакал», — писал Кастанеда в «Учении дона Хуана».
Гавайская роза
О том, что семена малой гавайской древовидной розы Argyreia nervosa изменяют сознание, стало известно относительно недавно, хотя ее семена были популярны у самых бедных слоев населения Гавайев, Гаити и Пуэрто-Рико. Благодаря их опьяняющему эффекту люди попросту заменяли ими более дорогостоящий алкоголь. В шаманских практиках гавайскую розу не использовали, но ее родственники с трудными именами Ololiuhqui и Tlitliltzin до сих пор популярны в Латинской Америке.
Зато растение использовали в аюрведической медицине — в качестве афродизиака. В Индии употребляют его листья и корни в качестве антисептиков. Также, по мнению некоторых индийских знахарей, роза может излечить диабет и мужское бесплодие.
В 1960-х годах гавайская роза попала к профессору Альберту Хофману, «отцу» ЛСД. Он исследовал растение и подтвердил его психоделические свойства. Гавайская роза содержит в себе ЛСА — амид лизергиновой кислоты, который по действию слабее ЛСД.
Семена растения очень токсичны и расстраивают работу желудка. По рассказам практиков, действие гавайской розы может растянуться на несколько суток с периодическими флэшбеками — внезапными возвратами в состояние наркотического опьянения.
За всем шаманизмом, глубоким познанием и психопутешествиями стоит одна аббревиатура — ДМТ. Расшифровывается она как диметилтриптамин, и именно за ним охотятся все желающие познать бытие. Это вещество еще называют «Молекулой Бога», и такое название вполне себя оправдывает. ДМТ вырабатывается в малых количествах в человеческом организме. По своему эффекту он похож на гормон радости серотонин, только с гораздо более глубоким действием. В природе ДМТ содержится в ряде растений, в том числе и в аяуаске, но с 1931 года его научились получать синтетически.
Ученые и исследователи до сих пор не могут прийти к единому мнению, как именно это вещество действует на организм человека. Автор самой известной книги о психоделике «DMT: Молекула Духа» Рик Страссман предположил, что наш мозг выбрасывает большое количество ДМТ в момент перед смертью. Те, кто пережил клиническую смерть, видят часто или иную реальность, или сильные визуальные галлюцинации.
«В моей работе с ДМТ я готовил добровольцев, предупреждая их, что во время опыта они могут столкнуться с собственной смертью. В таком случае они реагировали одним из двух способов: “О боже! Я умираю! Заберите меня отсюда!” или “Похоже, я умер. Очень интересно. Что дальше?”»
По словам испытавших опыт ДМТ-трипа, его невозможно сравнить ни с чем. Человек не может описать ту гамму ощущений, которые возникают во время действия психоделика. Многие видят или даже погружаются в состояние каких-то неземных существ из совершенно иных миров. Эффект от ДМТ сопровождается обильными визуальными, слуховыми и осязательными галлюцинациями. Диметилтриптамин действует как диссоциатив — вещество, нарушающее восприятие внешнего мира и приводящее к нарушению нормальной работы сознания, поэтому передвигаться «под ним» очень сложно.
Философ, писатель и психонавт Теренс Кемп Маккенна в своих трудах предполагал, что существа, которые встречаются во время трипа многим, кто пробовал ДМТ, пытаются побольше узнать о нашем мире.
«Я обнаружил, что нахожусь в месте, ауру которого можно сравнить с аурой личной часовни папы римского, и там были насекомовидные механические эльфы, протягивающие мне странные маленькие таблички, покрытые странными надписями.
И всё это продолжалось, они говорили – там были такие самопроизвольно меняющие форму существа, механические эльфы – говорили на таком разноцветном языке, который сгущался и становился вращающимися механизмами, которые были похожи на яйца Фаберже, только сделанные из светящейся сверхпроводящей керамики и жидкокристаллического студенистого вещества, и всё это было такое чудное, такое неземное и такое неописуемое английскими словами, что я был совершенно потрясен».
Зачем людям этот опыт?
Чешский и американский психолог Станислав Гроф утверждает, что под воздействием шаманских наркотиков или психоделиков можно заново испытать свое рождение. Такой опыт он называет мостом между обычным и трансперсональным, то есть надличностным, состоянием сознания.
Но не стоит забывать, что психоделики помимо ярких событий прошлого и синестезии могут наградить депрессией, страхом и пространственно-временным нарушением.
Большинство ученых и исследователей шаманских веществ считают, что опыт от них сходен с пред- и послесмертным состояниями. Наиболее четко они описаны в Тибетской Книге мертвых.
«Цель — испытать и исследовать все предначертанное тебе космическим сценарием. Смерть — всего лишь эпизод, одно преходящее переживание в величественной вечной драме», — пишет Станислав Гроф в своей книге «Человек перед лицом смерти».
